| маленький рассказ из жизни настоящих японцев. |
[Aug. 17th, 2006|05:02 pm]
Вечный симпозиум
|
(Долго думала, соответствует ли он тематике наших бесед в этом сообществе, а потом решила, что выложу - хулы не будет)
Ныне попотчую я вас предивной сказкой перенятой у неведомых островных людей, что горазды в воинских искусствах и благородных понятиях. Однажды перед наступлением нового года эры Дзисё четверо друзей собрались в бане-фуроси чтобы снять усталость прошедшего дня и смыть грехи прошедшего года. Один из них по имени Такамасу Хирамон был составителем календарей и любил время от времени украсить кимоно гербами клана Фудизивара (читай выпить). Другой служил церемониймейстером у князя Такэда и звали его Оити Миноноскэ. Он тоже был мастер полюбоваться ранней весной, как пролетают белые журавли над проливом Саругосими – т.е. опять же выпить. Третий был знаменитый борец-сумотори по имени Сумияма Синдзэн и как все борци всегда был готов омочит рукав, а то и оба, первой расой с листьев 500 летней криптомерии проще говоря выпить как следует. Четвертый подвизался на сцене театра. Но под псевдонимом Таканака Сэндзабуро частенько позволял себе понаблюдать восход полной луны из зарослей молодого бамбука (нажраться). Распарившись в бочках с горячей водой и выпив 3 чарки саке, молодой Такамасу заявил;
- Холостому мужчине доступны все развлечения, -сказал он.- Но даже ему вечерами становится тоскливо без жены.Сегодня я твёрдо намерен заключить брачный контракт с госпожой Хадаримару, что живёт за Восточным храмом, и поэтому должен быть трезв и почтителен.
Приятели твёрдо решили за это выпить 9 раз по 3 чарки. После 47 чарки когда составитель календарей уткнулся носом в миску с соевым соусом, церемониймейстер Оити вспомнил, что кому-то надо отправится в Киото. Отчего-то решили, что именно Такамасу. И вот, вместо того чтобы пойти к любимой, живущей в родном Эдо, несчастного отправили в Киото, где, разумеится тоже был Восточный храм. Очнулся Такамасу вроде бы в доме госпожи Хадаримару – те же циновки та же ниша в стене те же полки с изображением Эбису и Дайкоку. Только женщина другая – шея длинная стройная разрез глаз чёткий линия волос надо лбом естественна и красива, зубы не вычернены как полагается незамужней женщине. Звать её Идуми-сан. Увидел Такамасу красавицу и влюбился! Ей тоже понравился славный юноша т.к она схватила кисть и на левом рукаве начертала тихотворение: Хотелось бы мне,
Сидя у зеркала,
Увидеть, как в тумане,
Где закончится путь мой
Затерявшийся в вечерней росе!
На что он сочинил ответную песнь:
Хотелось бы мне
Спросить у ясеня
Или у старой сосны на горе,
Где живёт та,
Которую назову единственной!
Но не успели влюбленные, как говорится и ног переплести, как входная дверь отъехала в сторону, и на пороге появился суженный госпожи Идуми – прославленный самурай Ипорито-но-суке. Увидев любимую в объятиях другого, он закрыл лицо рукавом, прошел в угол и достав из футляра нож длинной в четыре сяку, сделал себе сиппуку. Кровь хлынула на белые циновки и несчастному Такамасу не оставалось ничего другого как вытащить из ножен катану и обезглавить благородного самурая чтобы облегчить его страдания. Идуми-сан при виде безголового тела вскрикнула, но сразу взяла себя в руки согрела саке, сменила икебану в нише, вытащила из окоченевших рук мёртвого Ипорито-но-Суке нож длинной в четыре сяку и последовала за ним, сохраняя верность данному некогда обещанию. Такамасу Хирамон, рыдая снёс голову и ей. Сам же он, сложив предварительно предсмертную танку, закатив кимоно и тоже вонзил смертоносное лезвие в живот. Узнав об этом, в далёком Эдо его суженая, госпожа Хадаримару, совершила богатые приношения в храм Аматэрасу, раздала служанкам свои праздничные одежды, после чего велела позвать своего престарелого дядю, чтобы он помог и ей расстаться с опостылевшей жизнью. Вскоре печальная весть дошла и до императорских покоев. Государь тут же сменил наряд, надел простой охотничий кафтан, трижды прочитал в слух стихотворение «Персик и слива молчат..», призвал к себе канцлера Фудзиморе Каматари и через него даровал оставшимся трём участникам роковой попойки высокую честь добровольно расстаться с жизнью. Друзья не дрогнув выслушали повеление государя и на третий день весны выпив 27 раз по 3 чарки сакэ, выполнили его со всеми полагающими подробностями. Всех семерых похоронили у подножия горы Муругояма, где лепестки алой сливы каждый год осыпаются на гранитные плиты. С тех пор туда частенько приходят несчастные влюблённые пары, чтобы совершить ритуальное двойное самоубийство.(c) М.Успенский |
|
|
